Стена кораллового рифа внезапно превратилась в подобие железного борта. Неужели нашел, подумалось ему. Вытяну вверх правую руку, он всплыл, оглянувшись во тьме, пытался найти хоть один лучик света, но
вокруг была только вода.
Вспомнился фильм «Открытое море», но в отличие от событий там, это происходило с ним, и он был в одиночестве.
Как он потерял группу и как оказался качающимся на волнах, он не помнил. По отсутствию огней вокруг, стало понятно, что ни берега, ни кораблей вокруг нет.
Пришла мысль об акулах. Совершенные животные, настроенные на страх пред ними, охотятся на беззащитные существа, болтающиеся на поверхности. Страх перед акулами был страшнее страха одиночества в открытом море.
Он потянулся за спину, и нащупал химический источник света – синяя светящаяся палочка, длиной в десять сантиметров, должна светить примерно четыре часа, но сейчас она была бесполезна. Когда вокруг нет ни единой души, свети или не свети – исход один.
Он взял ХИС в ладони, и, держа перед собой, попытался лечь на волну, усталость, по крайней мере, придет позже.
ХИС был рассчитан на четыре часа, и пока светил, значит, времени прошло не так много. Через некоторое время он научился считать время по собственному дыханию. Сто вдохов и выдохов – примерно пятнадцать минут. Уже прошло пять таких сотен, значит, после начала погружения прошло около двух часов – его уже должны были искать.
Держа ХИС в двух руках, считая дыхание, он все-таки уснул, качаясь на волнах.
Разбудил его громкий рев и голоса людей, которых он не понимал. «Да что же вы ботик потопили, гады, там был старый патефон». Эту песню он уже выучил потом, сначала он не мог понять ни слова, и только повторял «Ich habe mich verloren, meine boot ist verschwunden, Ich bitte um Hilfe».
Нет, русские все таки приятные ребята, вытянули из воды, накормили, напоили горячим чаем, все повторяли «Гитлер капут» и «штангенциркуль», потом на борту нашлась девочка, сносно говорящая по-немецки. Superstar, superstar – да ты у нас действительно суперстар, качаться на волнах ночью в районе Абу Нухаса – это вообще подвиг. Сейчас вызовем твою лодку. «Хоть и немец, а пацан неплохой». Сколько заботы, ребята - вы самые лучшие!
Его дед остался в снегу под Сталинградом, когда армию фельдмаршала Паулюса окружили войска русских. Как потом перевела та девочка, что понимала немецкий, на борту было двое, у кого деды остались там-же, только с русской стороны. Похоже, они первые налили ему стопку водки и принесли свои полотенца. Нет, никто не забыл, что было шестьдесят три года назад, и да, они праздновали день Победы, а он опять был побежденным, просто – море, а в море никого не бросают. Если ты любишь море – ты наш брат, не важно немец ты, грек или еще кто - «человек за бортом» распространяется на всех.
Вероника
Когда это случилось он опять начал пить. Пил жестко, дома, в одиночку. До того он пил после войны, но тогда он не могу оставаться один, теперь он это делал для того, чтобы спросить себя. Чего ей не хватало, почему она пошла туда. Он чувствовал свою вину, в том, что это произошло. Он не смог ей дать чего-то нужного. В таких мыслях он провел два года.
Ее звали Вероника. Он влюбился в нее с первого взгляда, как увидел ее на своих занятиях в институте. Любовь молодого преподавателя и студентки, история стара как мир. Она ответила. Он сменил институт. Дальше была их первая зима вместе, запомнился искрящийся снег, елки, и ее глаза, постоянно везде ее смеющиеся глаза. Потом была безумная весна и ее диплом. Она окончила институт, и, поехала отдыхать с мамой. Он остался в городе. Обратно мама вернулась одна. Два года с момента, как она не вернулась с погружения где-то на курорте. Тело не нашли, трех свидетелей смерти не было, поэтому похорон тоже не было. Пропала в Бездне.
Утром работал, вечером уходил в пьяное забытье, видел ее глаза и не мог остановиться до тех пор, пока сознание не выключалось. Друзья пытались помочь, держали, не давали совсем опуститься. Но только наступал вечер, как опять начиналось ее время. Опять помогли друзья, заставили поехать с ними на море. В первый же вечер увидел дайв-клуб, и решение пришло само собой. Завтра он пойдет на встречу с ней. Сидел в номере, представлял, как это произойдет, пить не стал, готовился.
Наутро появился в клубе, договорился о погружении, получил инструктаж, который слушал невнимательно, для достижения его цели он был не нужен. Погрузились на бот, пошли в море, инструктор помог ему одеться, проверил снаряжение, и они шагнули в воду. Первое ощущение, которое он испытал - было разочарование. Внизу не было Бездны, место погружения оказалось неглубоким, и было видно дно. Он разглядывал окружающий подводный мир, который был достаточно интересным, и не мог понять, что позвало ее туда. Вокруг были какие-то рыбки, где-то рядом инструктор, который водил его на небольшой глубине. Он начал осваиваться со снаряжением, оно уже не казалось ему чем-то очень неудобным. Через некоторое время воздух стал заканчиваться, и они вернулись на поверхность. Первое погружение закончилось. Выйдя на бот, он, стараясь скрыть разочарование, спросил инструктора, как бы ему сходить туда, где поглубже. Предложили пройти обучение, иначе никак. Согласился. Следующие несколько дней учились на мелкой воде, друзья забирали вечером из дайвцентра. Он не пил. Была цель. Надо было научиться, и пойти глубже, там он, может быть, увидит ее. Обучение закончилось, можно было приступить к выполнению своей цели. Опять сидел в номере и готовился. Он заметил, что уже который вечер засыпает трезвым.
С утра вышли на боте на дальний риф, пришвартовались. Уже привычными движениями он собрал все снаряжение, оделся, стоял со счастливой улыбкой на дайвдеке, смотрел в воду. Широкий шаг, в воде, посмотрел вниз, и, наконец, увидел под собой голубую Бездну. Инструктор показал погружение, начал падать. Стенка рифа его не волновала, он смотрел в голубое и видел ее. Падение было бесконечным, она смотрела на него, а он, он все глаза вниз на нее. В какой-то момент почувствовал рывок, оглянулся, инструктор держал его за баллон. Хотелось расплакаться от обиды, он ждал этого момента больше двух лет, все сделал, для того чтобы это случилось, и в этот момент его грубо одернули, опять разлучили с ней. Хотелось смотреть только вниз, все, что происходило вокруг более для него не существовало. Инструктор медленно и уверенно поднимал его, не делавшего никаких движений, выглядело, как будто он потерял сознание после его рывка ха баллон. Потом зависли, инструктор крепко держал его за жилет, сдувал компенсатор, он ничего этого не видел. Поднявшись на поверхность, услышал «Хочешь умереть? Сделай это в другом месте». Яркое солнце, соленый вкус морской воды на губах, соленые глаза под маской. В полубессознательном состоянии поднялся на бот, разделся, слышал какие-то обрывки разговоров. Почти шестьдесят, не реагировал, еще какие-то термины, цифры, слова. Увидел своего инструктора, опять накатила обида, зачем он вернул ему эту жизнь, почему не получилось. Инструктор подошел пытался ему что-то говорить, он попросил десять минут побыть одному, лег на палубе, смотрел в чистое голубое небо. Внезапно мир стал переворачиваться, Бездна оказалась над ним, он опять падал в нее, и опять видел ее глаза. Но теперь они не звали за собой, а пытались сказать что-то иное. Он весь ушел в этот взгляд, пытаясь понять значение. Ясность пришла также внезапно, как и переворот мира. Он еще немного полежал, уже не вглядываясь в небо, а как бы впитывая это ощущение, встал на ноги и спустился вниз. Нашел своего инструктора, извинился, и сказал, что хотел бы поговорить. Разговор был достаточно долгим, в результате сошлись на том, что это была случайность. Через два часа он опять стоял одетым на дайвдеке, немного напряженный, опять готовился, но уже совсем к другому. Ему нужно было доказать себе, что он правильно понял значение ее взгляда «с другой стороны».
Упал в воду, посмотрел вниз, увидел под собой Бездну, и начал медленно спускаться. На двадцати пяти остановился, как и планировали с инструктором. Огляделся вокруг. Оказывается, на рифе была и другая жизнь, на которую он раньше не обращал внимания. Опять взгляд вниз – да, там темнее, туда хочется попасть, но это будет потом, когда он будет готов. Рассматривал рыбок, периодически поглядывал на манометр, пришло время возвращаться. Неторопливо поднимались, повисели под кораблем, вышли на поверхность. «Ты можешь уверенно сказать, что это была случайность?» - спросил его инструктор. Молча подтвердил кивком головы, поднял лицо вверх, и показал небу большой ОК. До возвращения на берег лежал на верхней палубе, смотрел вверх, периодически переводил взгляд на воду.
Вернувшись в гостиницу, нашел друзей, предложил выпить по пятьдесят грамм за успешное окончание обучения. Когда после первой рюмки он встал, и сказал, что хочет пойти прогуляться по берегу, ему сначала не поверили. Когда он подтвердил свое намерение, посмотрели заинтересованно, на вопрос что случилось, ответил уклончиво «Кое-что понял». – Все нормально?
– Да, все отлично, во всем, что произошло, есть определенный смысл. Я приобрел цель.
– За это надо выпить еще.
– Не крайний раз, еще успеем. Сегодня уже не хочу, выпейте за меня.
– Рады за тебя.
– Спасибо, спокойной ночи.
Следующие дни ходил нырять, днем купался, загорал, сидел с друзьями. Отпуск закончился, вернулся домой. Продолжал нырять в Подмосковье каждые выходные, познакомился с интересными людьми. Сдал на AOWD, потом на Rescue. Осенью пригласили в сафари по среднему югу Красного моря. Поехал.
На второй день, на утреннем погружении, увидел, как у одной из их девушек, из верхнего клапана вырывался непрерывный поток пузырей, ее бадди видимо смотрел в другую сторону, а она продолжала падение в голубое. Махнул своему бадди стоп, перевернулся вниз головой, несколько длинных взмахов ластами, краем глаза на компьютер, главное догнать.
35...
40... вода становится плотной
45... краски уходят, колокольчик в ушах отвлекает
50... слышно как сердце гонит кровь, пузыри из ее жилета прекратились
55... протяни руку и достанешь ее
60... одной рукой за ее баллон, второй вдавил кнопку поддува на компенсаторе
65... все еще падаем, в голове бьет колокол
70... падение замедлилось, физически ощущается, как сердце выталкивает густую кровь в аорту
74... остановились.
Сквозь мутную пелену сознания понял, что начался подъем. Теперь бы суметь стравить воздух понемногу. Полностью осознание происходящего вернулось метрах на пятидесяти пяти. Перехватил девушку за лямку компенсатора, повернулся к ней лицом, посмотрел ей в глаза, трезвые, но испуганные. Наконец то понял, за кем он так бежал. Нашел глазами свой манометр, все не так плохо, компьютер давал семнадцать минут декомпрессии, сколько еще прибавит за время подъема. Посмотрел вверх, увидел их гида, который вместе с другим ныряльщиком висел выше и смотрел на них. На сорока метрах встретились с ними, обменялись взглядами, показал компьютер и сжатый кулак, у девушки два пальца. Собрались в плотную четверку, девушка на октопусе гида, он пока сам, поближе к другу. Бросил взгляд вниз. Темная синяя Бездна, где он только что побывал. На двадцати пяти метрах сделали первую остановку. Неторопливо поднимались, останавливаясь каждые два метра. С бота на десять метров скинули два баллона. Не иначе как гид отправил наверх говорящее письмо. Как хорошо, когда есть понятливые люди рядом. Висели на конце, дышали из стейджев, время погружения перевалило за час, время декомпрессии постепенно уменьшалось. Смотрел на свою напарницу по приключению, не мог понять, какие чувства у него вызывает все произошедшее. Поднялись на поверхность, снял маску, поднял глаза к небу, качался на надутом жилете, рассматривал Бездну над головой. Возбужденные голоса на дайвдеке. Поднялся на бот, сел на ящик, еще раз рассмотрел ее. «А она ведь очень красива» - промелькнула мысль. Она повернулась к нему, подошла, и молча поцеловала. Он не отстранялся и даже больше, понял, что он не хочет, чтобы он прекращался. Поцелуй длился долго. Его прервали свист и аплодисменты зрителей. Не выпуская ее руки из своей ладони исподлобья, но с улыбкой глянул на «зрителей», хриплым голосом попросил попить. Хохот собравшихся немного снял напряженность момента. Бадди принес стакан сока. Остаток дня они провели на сандеке, разговаривая обо всем. Он ей показывал чистое голубое небо, что-то объяснял. Остаток сафари ныряли вместе, взявшись за руки.
В январе следующего года поехали на Мальдивы. В свадебное путешествие. Следующей осенью у них родилась дочка с глазами цвета Бездны. Назвали Вероникой.
Лифтбег
История началась с того, что мы решили догнать лето. Дома было мокро и слякотно, а душа просила еще немного солнца. Как-то раз, мы встретились в одном баре в центре города, потягивали Мохито, и разговор естественным путем перевели на возможность сорваться на неделю в теплые края. Обсудив привычные маршруты, решили отправиться на Адриатику. Все что мы знали про эти места, что вода там прозрачная, а солнца для нас еще хватит.
На этом месте, следует немного рассказать про нас. Нас было шестеро. Все когда-то перезнакомились в разных поездках, продолжали общаться в Москве, но все вместе еще ни разу никуда не ездили. Миша с Ольгой, очень приятная пара врачей, друзья звали их «Айболиты». Илона, по прозвищу «Чудовище», для близких друзей с ударением на второй слог, очень красивая молодая женщина. Женя - молодой человек утонченной душевной организации, в свое время отличившийся подъемом с глубины очень дорогих наручных часов, микробиолог, по прозвищу «Физик». За что его так назвали, он уже сам не помнил, но прозвище закрепилось надолго. Подруга Илоны, с которой они часто ныряли вместе, также молодая девушка. Отличалась большим ростом и жизнерадостным характером. Когда-то, увидев первый раз спинорога, выйдя на поверхность всему боту радостно сообщила, что видела огромную пиранью. Усилиями Илоны история стала достоянием широкой общественности, и Александру стали называть «Пираньей». Вашего покорного слугу называли «Олигархом» за достаточно давнюю историю, которая не стоит упоминания. В общем, компания подобралась неуемно веселая, и склонная к разного рода розыгрышам и шуткам.
Однако идея про поездку оказалась не шуткой, и видимо, так глубоко запала в память, что, собравшись в очередной раз, Илона сообщила всем, что нашла дайв-клуб и маяк на острове, где больше никто не живет, кроме смотрителя, а по прикидкам вся поездка обойдется всего в каких-то четыре тысячи енотов на всех. Обсуждали весь вечер, утвердили даты, для закрепления сделки немного выпили, и разошлись. Следующий день начался со звонка Чудовища, которая у меня поинтересовалась, точно ли я помню даты, на которые мы вчера договорились. Хорошее начало, подумалось мне. Потом выяснилось, что для бронирования билетов слов недостаточно, и надо копии паспортов. Дайв-клуб интересовался уровнем сертификации и списком оборудования, которое мы хотим арендовать. Пришлось опять назначить встречу в баре.
Аэропорт встретил нас теплым воздухом и запахом моря. Всего четыре часа назад мы шли по мокрому бетону от автобуса к самолету и боялись поднять глаза к серому небу, и вот оно счастье. Историю про переезд на остров, поселение на маяке и другие мелкие подробности можно пропустить, стоит лишь отметить, что место было сказочным. На завтра был запланирован первый выход в море. Обещали, что отвезут на место, куда никого не возили уже много лет.
Пока бот шел к месту погружения, стали собирать пары. Айболиты ныряли вместе, Физик, с которым мы делили номер, сказал, что со мной он не хочет нырять, я слишком груб для его душевной организации и люблю холодную воду. Переглянулись с Илоной, решили, что из нас получится нормальная пара, о чем объявили компании.
- Ах, так, опять за меня все решили - как бы обиделась Пиранья, при этом выразительно посмотрев на подругу. Илона отшутилась, не заметив взгляда подруги. Послушали описание места, течения нет, есть небольшие гроты на стенке. Оделись, проверили снаряжение, Айболиты первыми ушли в воду, в прозрачной воде можно было достаточно долго видеть их во всех деталях. Упали в воду, показали Ок, развернулись к стенке, и сразу пошли вниз. Это скольжение в сине-зеленой невесомости вдоль стены продолжалось недолго, захотелось всплыть и немедленно повторить его еще раз. Мы остановились, не доходя дна, и отправились вдоль стены налево, туда, где по описанию должен был быть грот. Подводная жизнь была достаточно интересной, подолгу разглядывали маленьких каракатиц и осьминогов, искали грот. Прогулялись еще налево, не найдя грот, решили возвращаться. На поверхности встретили Мишу с Ольгой, вместе поднялись на бот. Через короткое время увидели пузыри и за ними поднимающуюся Пиранью с Физиком. Только выйдя на поверхность, она выплюнула легочник, и закричала «Ребята, мы там такое видели!». Не дождавшись продолжения, хором в четыре голоса закричали – Пиранью! Если она и пыталась что-то нам ответить, мы не услышали из-за собственного хохота. Наконец все отсмеялись, и опять обратили внимание на пару в воде, они выглядели даже несколько обиженными. «Идиоты, сундук мы нашли, старый с замком!» - продолжила Пиранья. Присвистнули мы вчетвером так же хором, как засмеялись. Помогли им подняться на бот, и Пиранья в процессе раздевания начала рассказывать, с трудом сдерживая эмоции. «В общем, там сундук, старый. Стоит на дне на тридцати трех метрах. Стоит, судя по всему, давно, успел обрасти. На нем замок большой. Пытались его ножом открыть, не получилось». «Физик, давай дальше», - она произнесла всю фразу на едином выдохе. Физик продолжил рассказ, открыть не получилось, пытались поднять, вдвоем тянули, на полностью надутых компенсаторах даже с места не сдвинулся. Мне показалось, что мы слушали историю, замерев на месте. Илона только спросила – «Место запомнили?». Утвердительный кивок головы. «Ага, очень хорошо запомнили, там правее от бота», опять обретя способность говорить, добавила Пиранья.
Военный совет держали на палубе.
- А если вшестером на компенсаторах его дернуть?
- А дальше что, как мы его удержим, если они вдвоем его сдвинуть не смогли – в нем больше пятидесяти.
- Даа, пятьдесят кило золота даже на шестерых... – мечтательно протянула Илона.
- Да там больше, я тебе говорю, даже не двинулся с места.
- А в нем точно золото?
- Кто знает, но тяжелый очень.
Физик поднял палец, и взял слово.
- Есть мысль, для начала надо пойти всем и осмотреть объект «Сундук». Далее мы все за него зацепимся там, кстати, ручки с двух сторон, можно удержаться, и будем по одному надувать компенсаторы. Когда он сдвинется, по суммарному объему камер определим массу. Потом будем думать, как с ним поступить дальше.
- Системный подход, объект «Сундук», Женя - ты гениален, –констатировала Илона, хотя обычной язвительности в ее словах было меньше. Судя по отсутствию дальнейшего обсуждения, все были «за». Подождав еще час, засобирались в воду. Погрузились, и Пиранья уверенно повела нас вниз и направо вдоль стенки. Как и было сказано, не так далеко от бота на дне стоял старый окованный сундук. Пластины заржавели, но были все еще крепкими, на крышке висел большой замок. Вид сундука наводил на мысли о галеонах с золотом, сокровищах и будущей прекрасной жизни. Стали действовать по плану, подходили по очереди, крепко взявшись за ручки, надували компенсаторы. После того, как Айболит, Физик и я целиком надули свои камеры, сундук даже не собирался сдвигаться с места. Подошли Чудовище и Ольга. Сундук не двигался. Тут я почувствовал, что меня пытаются разорвать, оглянулся, и увидел Пиранью, которая, крепко взявшись за меня, тоже надула свой компенсатор. У дна поднялась легкая муть, показалось, что сундук начал сдвигаться вверх, но в любом случае мы не смогли бы удержаться с таким грузом. Сдув компенсаторы отцепились от него, и еще некоторое время разглядывали нашу находку. Еще одна попытка поковырять ножом замок убедила нас в том, что раньше металл делали на совесть. Обменявшись знаками, начали всплытие. После выхода на поверхность мы обменивались, как мне показалось, исключительно междометиями и связующими словами. Эмоции улеглись только, когда мы разделись и решили заняться расчетами. Физик осматривал наши компенсаторы, и что-то записывал на бумажке, потом обвел нас глазами и глубокомысленно протянул.
- Да, тяжелый, однако
- Ты не умничай, ты пальцем покажи, – ответил ему Айболит.
- 104 килограмма минус груза плюс на то, что мы его так и не оторвали, но сдвинули. Итого килограмм сто двадцать надо поднять, - резюмировал он.
Чудовище воздела глаза в небо и стала шевелить губами, при этом на ее лице стала расплываться все более мечтательная улыбка.
- Получается примерно по четверти миллиона на человека, – озвучила она свою мысль, и похоже, ментально покинула нас, представляя в какой бутик можно будет пойти и что купить.
Мыслей что там может быть что-то, кроме золота она уже не допускала. Пиранья задумчиво молчала и выводила круги пальцем по столу, Айболиты как-то странно переглядывались, Физик продолжал что-то считать на бумажке.
- Я вот что думаю, как поднимать будем, похоже, без лифтбега не обойтись, - опять озвучил свою мысль Физик.
- Да, с лифтбегом у нас проблема, не подумали, не взяли с собой, - сказал я, обращаясь ни к кому.
Пиранья стукнула рукой по столу, и грозно осмотрев нас всех, спросила, почему никто не взял с собой лифтбеги? Илона, продолжая пребывать мыслями далеко, даже не отреагировала на этот возглас, мы же сделав немного удивленные лица, тихо начали смеяться.
- Нет, ну, в самом деле, они едут в компании с девушками в теплые края, и не берут с собой лифтбеги, ну как вообще с этими людьми можно на что-то рассчитывать. Мы что все сами возить должны?! - продолжала Пиранья.
- Сашенька, ты вообще о чем, при чем тут девушки, - почти хором сказали мы с Айболитом, решив, что у нее от воображаемого золота тоже потерялась связь с реальностью.
Посмотрев мне в глаза, Пиранья совершенно спокойно сказала,
- Ты что действительно не знаешь о чем речь? Это же презервативы! С кем я связалась, как дети ей богу!
Мы расхохотались так, что Илона вышла из прострации и обратила внимание на происходящее вокруг. Пиранья, сначала изображала на лице обиду, но было видно, что и она сама еле сдерживает смех, и примерно через полминуты мы хохотали так, что пришел капитан лодки, и заинтересованно посмотрел на нас. Дождавшись момента, когда мы перестанем смеяться, он спросил все ли у нас хорошо, поинтересовался нашими дальнейшими планами, подавать ли обед, хотим ли мы еще сегодня нырять и на какой сайт нас везти. Мы его обрадовали сообщением, что никуда уходить не собираемся, и будем нырять здесь же. Обед можно и сейчас. Он немного удивился нашему решению остаться на этом сайте, но внеплановая экономия топлива его порадовала, и он удалился улыбаясь. Обедали почти молча.
После паузы первым опять заговорил Физик, и сообщил, что с его тонкой душевной организацией использовать презервативы не представляется возможным, поэтому у него их с собой нет. Возникла пауза.
Чудовище сообщила что, у нее есть один лифтбег, она его с собой в поездки уже третий год возит. Смеяться сил уже не было, поэтому мы просто тихо захихикали. Илона только собралась обидеться, и даже хотела заплакать, но тут неожиданная помощь пришла со стороны Айболитов.
- А у нас два осталось, - сказал Миша.
- Куда же вы все остальные дели, - подхватила Пиранья.
- Ну, как куда, - пытался продолжить Миша, но Пиранья опять прервала его
- Ну, я догадываюсь, зачем они нужны, но почему через день так мало осталось?
- А их всего три было, ответил он.
Опять буря хохота, причем, осознав, что именно он сказал, Миша не выдержал первым, а Ольга покраснела. Тут все взоры обратились на меня.
- Ну, а ты то хоть не подведешь? – с легким вызовом я получил свой вопрос от Пираньи.
- Саш, когда я тебя подводил, уклонился я от прямого ответа, лихорадочно вспоминая, когда я вообще их видел крайний раз. Потом, вспомнив, что у меня с собой в наборе инструментов лежит большая упаковка, как я ее называл «резервный запас силикона», успокоился. Потом вспомнил, что рядом с боксом для фотоаппарата есть еще четыре с той же целью. Естественно силикон в тюбике лежал и там и там. Моя страсть к дублированию, наконец, пригодилась, правда в непредсказуемой области.
- Ну, нет, скажи тогда, сколько у тебя, - не отставала она
- Шестнадцать, - произнес я.
Третий приступ коллективного хохота, и вопрос Илоны сквозь смех «Зачем тебе столько» продлил нашу агонию еще на пару минут. Пиранья посмотрела на нас заинтересованно.
- Так, похоже, карточки у вас изымать надо.
Чувствуя, что он будет следующим объектом, Физик вернул серьезность моменту. Посчитав что-то на бумажке, он продолжил.
- Давайте займемся техникой подъема. Объект «Сундук» массой сто двадцать килограмм лежит на глубине тридцать три метра. Соответственно нужна подъемная сила, чуть превышающая его массу. Значит внизу должно быть чуть больше 120 литров. Учитывая, что наши лифтбеги от уменьшения внешнего давления расширятся, они могут лопнуть у поверхности. Значит, они должны иметь максимальный допустимый объем у поверхности, а внизу будут более чем в три раза меньше. Какой у них максимальный допустимый объем?
- Можно установить экспериментально, сейчас надуем, и посмотрим, какой объем, он держит, - высказал свое мнение Миша.
- Ну и кто надувать будет, опять вскинулась Илона.
- Чудовище, у нас кто спрашивает, тот и делает, но вообще на дайвдеке стоят баллоны, из которых мы сейчас его надуем, - ответил я.
Физик продолжил, в общем, нам надо убедиться, что он на поверхности держит 50 литров, что примерно равно диаметру в 44 сантиметра, тогда нам понадобится восемь лифтбегов, внизу надутых чуть меньше чем до 15 сантиметров. Тогда учитывая запасы, у нас будет два комплекта на всякий случай. Единственная проблема, как их завязать и привязать, так чтобы они не оторвались.
Я высказал идею - в идеале нам нужна сетка и толстая леска, тогда мы привяжем сеть к Сундуку, надуем внутри сети, завяжем их самими собой, и дело сделано! Причем сетка здоровая на 400 литров. Можно еще конечно наши сумки макнуть, они объемные, несколько штук будет в самый раз. Илона, обаяй капитана, пожалуйста, спроси, может он нам все необходимое даст? Ну а я пока лифтбеги принесу для эксперимента.
Пока я искал сумку с инструментами и то, что в ней должно было находиться, Чудовище сумела объясниться с капитаном, и принесла огромную сеть с рифованым краем, что решило многие наши проблемы, и кусок основательной капроновой веревки. Надувать лифтбег тоже доверили ей. Надев его на горловину баллона, она открыла вентиль, и понемногу лифтбег стал приобретать расчетные, а потом и угрожающие размеры. Эксперимент был признан удачным, 50 литров однозначно выдерживались, и оставался хороший запас. Вкратце обсудили, как будем поднимать Сундук на бот, если удастся его поднять. Решили, что трех мужчин хватит, чтобы вытянуть его на бот при помощи концов, которые были на дайвдеке.
Стали собираться к решающему погружению. Договорились, что подвязываем сеть к Сундуку, потом надуваем лифтбег под сеткой до расчетного размера, завязываем. Край сетки рифуем не сильно, чтобы расширялись они вниз, а не в ячейки сетки, которая их может порвать. На всякий случай второй партнер держится за сундук и придерживает напарника, чтобы ему случайно не улететь. Тут Ольга вдруг сказала, что в качестве дополнительной защиты можно положить большую тряпку под сетку, чтобы защититься от ее краев. Илона опять удалилась, и вернулась с каким-то выцветшим полотном, которое тоже попросила у капитана. Собрав весь инвентарь для подъема «объекта Сундук» разделили его между участниками. Пиранья кратко провела финальный брифинг: «Айболиты вяжут сетку, и закладывают первую пару, Физик контролирует объем наполнения. Потом Олигарх и Чудовище следующую пару, потом я, а Олигарх меня страхует. Физик до финального отрыва, мы его страхуем вместе. Когда Сундук пойдет вверх, расходимся своими парами в стороны и неторопливо поднимаемся. Остановку безопасности проходим около него. Плана «Б» у нас нет. Пошли».
Упали в воду, и уже знакомым маршрутом пошли направо вдоль стенки, подошли к Сундуку, он как будто специально ждал, когда мы вернемся и поднимем его на поверхность. Айболиты осторожно подошли к нему, пока мы висели в стороне, провязали сеть к ручкам с двух сторон, подергали за капрон и показали «Ок». Физик подошел и расположился около стены, расставил руки и продемонстрировал до какого размера нужно дуть лифтбег. Ольга достала из кармана первый, и тут выяснилось, что под водой у нее скользят руки, она не может открыть упаковку. Миша аккуратно взял пакетик из ее рук, и, показав надрезы на упаковке с другой стороны, почти без усилий распечатал упаковку. Взялся за сундук одной рукой, второй рукой крепко взялся за лямку жилета своей жены. Физик расправил сетку, и Ольга, отцепив октопус, надула первый до размера небольшого шарика и, завязав его, отпустила внутрь сетки. Начало было многообещающим, надув таким образом еще один, попробовала завязать, но порвала тонкую резину. Крупный пузырь, освобожденный от своей оболочки, пошел вверх, натолкнулся на сетку и разбился на тысячи маленьких пузырей. Ольга только развела руками, и достала следующий. С ним все прошло нормально, он был завязан и тоже отпущен в сетку. Сеть, имея уже около тридцати килограмм положительной плавучести, ушла вверх и натянула веревки, которой была привязана к Сундуку, ее можно было более не придерживать. Показав нам Ок, Айболиты отошли в сторону, освободив место нам с Чудовищем. Заняв такое же положение, Чудовище без проблем выполнила свою миссию, еще два лифтбега были в сетке. Она отошла к Айболитам, а я остался держать Пиранью. Когда она подошла ко мне, мне показалось, что она сказала легочник что-то похожее на «Держи меня нежно». Захотелось рассмеяться или показать ей на свой октопус, но донное время было ограниченным, решил отложить игры на потом. Первый был раздут до штатного размера, завязан и отпущен в сетку. Надув еще один лифтбег Пиранья неудачно отпустила его, и он, зацепившись за кромку сетки, ушел вверх, постепенно увеличиваясь в размерах. Повторив движение Ольги, посмотрела на меня, и еще раз развела руками. Видимо запасных у нее с собой не было, хотя вроде всем давали двойной запас. Достал из своего кармана один, оставшийся от эксперимента с определением размера. Со второй попытки все прошло более успешно, сетка опять дернулась вверх, веревки натянулись плотнее, но Сундук пока стоял на месте. Настала очередь Физика завершать операцию. Мы взяли его за компенсатор с двух сторон, а он достал из кармана седьмой лифтбег. Кое-как разобравшись с тем, как его размотать, надул его из октопуса до штатного размера, завязал и почему-то долго не хотел отпускать в сетку. Я почувствовал легкое напряжение в руках, пытаясь скомпенсировать его положительную плавучесть. Наконец он, отпустив его в сетку, и нам показалось, что Сундук стал менее стабильным на дне, хотя возможно это было только лишь наше желание. Физик достал следующий, и, посмотрев на нас, на Сундук и сетку видимо что-то посчитал в уме и, кивнув сам себе, начал дуть. Когда нам показалось, что размер его уже приближается к расчетному, мы увидели, как со дна поднялась муть, и сундук начал по миллиметрам медленно подниматься вверх, немного заваливаясь на один бок. Физик еще раз нажал на байпас, быстро завязав лифтбег, почти забросил его в сетку, и мы, уже пройдя вместе с движущейся вверх конструкцией около метра, отцепились от Сундука, и начали отходить в сторону. Все глаза были устремлены вверх, мы провожали черную прямоугольную тень, над которой раздувалось что-то бесформенное и дрожащее. Примерно через минуту поверхность воды над нами разломилась, и черный прямоугольник замер практически неподвижно. Подплыв к Чудовищу, я видел, что она неотрывно смотрит вверх, практически потеряв все остальные ориентиры. Взглянув на компьютер, понял, что донного времени у нас не осталось, вся операция под водой заняла пятнадцать минут, пора было неторопливо выходить на поверхность. Да и к Сундуку поближе. Чтобы напомнить Чудовищу про окружающий мир, пришлось даже немного потрясти ее за плечо, до этого она никак не реагировала на мое приближение. Посмотрев в ее глаза, стало понятно, что она опять мыслями далеко. Всплывал за двоих. Остановку проходили, взявшись за руки, и водя хороводы чуть ниже сундука, который висел на глубине три метра. Освещенный светом Сундук выглядел еще более многообещающим, нежели на глубине. Отстояв положенное, вышли на поверхность, и убедились, что до корабля примерно тридцать метров. Выплюнули легочники и все посмотрели друг на друга немного безумными глазами. Физик опять взял слово - «Расклад такой, Сундук поднят, запас плавучести в нашем лифтбеге теперь тройной, если что-то внутри лопнет – не страшно, давайте буксировать его ближе к кораблю». Погрузились на три метра, и, упершись руками в Сундук, мы с Пираньей потолкали его к кораблю. Айболиты с Илоной отправились на лодку, приготовить концы для подъема основного груза. Физик, как обычно, наблюдал за правильностью буксировки. Как мы вынимали Сундук на борт, и какие слова при этом друг другу говорили, лучше оставить на нашей совести. В процессе к нам, естественно, присоединился капитан, который, увидев, что мы пытаемся вытащить из воды, как-то странно заулыбался. Примерно через полчаса усилиями четырех мужчин, и трех женщин с замиранием глядевших на это действие «его окованное величество» стояло на дайвдеке.
С первой попытки открыть его не удалось. Со второй тоже. К предложению Илоны сбить замок кувалдой, мы сначала даже не прислушались, продолжая ковырять замок проволокой, а кованые пластины ножами. Капитан не отходил от нас ни на шаг, похоже, он уже считал себя в доле, мы тоже понимали, что без него дележ не обойдется. Чудовище, наконец, вспомнила, что она может не только мечтать о золоте, но и находить совершенно неожиданные вещи, с необычайной ловкостью спустилась в машину, и через некоторое время мы увидели ее лицо, а снизу раздавалось тяжелое металлическое бряканье. Несмотря на тонкую душевную организацию, Физик сорвался с места, и появился с кувалдой в руке. В наступившей тишине Пиранья почти под нос себе произнесла «Кувалда Билл», и под голубым небом опять раздался громкий хохот.
Замах был на рубль, четырехкилограммовая кувалда обрушилась на замок, высекая искры. Результата не было. Физик замахнулся еще раз, еще удар, опять искры, на металле замка появились царапины, но открываться он не хотел. По идее он должен был уже сгнить, если простоял в море столько лет, задумчиво произнес Айболит. Осмотрев еще раз замок и петли, он взял у Физика тонкий инструмент, и несильно замахнувшись, нанес удар вдоль передней кромки сундука. Со звоном покатился обломок верхнего ушка пластины, и мы поняли, что от содержимого нас более ничего не отделяет.
- Можно я открою? – спросила Ольга. Молчание было ей ответом, мы замерли, затаив дыхание. Глаза капитана были размером уже с пятикопеечную монету, он, похоже, начал забывать, как дышат. Ольга аккуратно начала приподнимать крышку и... Блеска золота мы не увидели. Даже блеска драгоценных камней не было. Под крышкой находились ржавые болты и гайки. Ольга зачерпнула несколько, и поднесла их поближе к глазам, как бы не веря своим глазам. Илона, похоже, собралась лишиться чувств, мечта о богатстве уходила на глазах. Физик, находившийся рядом, придержал ее, и так и остался стоять, удерживая девушку. На его лице была удивленная улыбка. Пиранья произнесла «Нет, такого я конечно не ожидала». Капитан, взяв из рук Ольги болт, внимательно посмотрел на него вытаращенными глазами, и куда-то пошел, медленно переставляя ноги. Я подошел к сундуку, поворошил болты и гайки, убедился, что они явно не золотые, сел около сундука и стал рассматривать сам сундук и его крышку. Оказалось, что на ней есть вырезанная надпись. В абсолютной тишине я вольно пересказал, то, что было на ней написано. «В общем, те, кто сумел поднять и открыть этот совершенно бесполезный ящик с болтами и гайками, могут рассчитывать на небольшой сюрприз, который ждет их на дне сундука. И там еще приписка, пожалуйста, не бросайте в сердцах болты и гайки в море, оставьте его чистым». Приписка была очень к месту.
- Чудовище, у тебя талант, найди пару ведер, пожалуйста, - сказал я.
- Аха, пойду, - в прострации ответила она. Физик последовал за ней, Айболиты сидели, обнявшись, им было легче всего, у них были они. Подошла Пиранья, села рядом на палубу, стала читать надпись на крышке, потом склонила голову мне на плечо и вздохнула.
- Да, заржавело золото, - обращаясь к ней, сказал я. Она вздохнула еще раз.
- Только он нем и думаешь? Меня вообще не замечаешь? - вопрос прозвучал для меня несколько неожиданно.
На самом деле Пиранья мне очень нравилась, но я даже в мыслях не мог предположить, что я могу ее заинтересовать.
- Очень неожиданный вопрос, - я попробовал выиграть время, и восстановить ход мыслей. Потом понял, что сейчас или никогда, и если я промолчу, то потеряю все шансы. Решил рассказать все в ту же секунду.
- Саша, ты мне очень нравишься. Но я никак не мог предположить, что могу тебя интересовать. Поэтому и молчал. Вот так вот..., – выпалив эту фразу на едином дыхании, посмотрел на нее.
- Я полгода уже на тебя смотрю, ничего не понимаешь, вообще, да, - казалось, что она сейчас расплачется от обиды на то, что ей пришлось сделать первый шаг.
В этот момент вернулись Илона с Физиком, неся два ведра.
- Представляешь, мы разошлись в разные стороны, я нашел ведро, иду на нос, и тут встречаю Чудовище с пустым ведром. Влюблюсь сейчас в нее, что потом делать?
- Олигарх чахнет над златом. Иду я с ведром, а навстречу мне Женя, с пустым ведром, - продолжила Илона. Потом как бы более внимательным взглядом посмотрела на нас, и протянула, - Ууу, да тут тоже все нормально! Быстро вы, однако.
- А вы типа не быстро, отошли на две минуты за ведрами, и вот результат, - парировал я, - Ладно, давайте сюда ваши любовные катализаторы, будем искать сюрприз на дне.
Болты и гайки весело ссыпались в ведра, казалось, что им не будет конца, но вдруг из-под слоя ржавого металла что-то заблестело. Осторожно отгребая в стороны оставшиеся железки, мы увидели зеленый бок бутылки. Тихонько принялись вынимать остатки, чтобы освободить наш «сюрприз» из ржавого плена, и еще через некоторое время он был на воле. Moet & Chandon Brut Imperial. Старое. Осторожно покрутив бутылку в руках, Михаил резюмировал. Похоже ему лет более сорока. Приятно держать в руках бутылку, которая стоит около пяти тысяч.
- Всего? – Илона, похоже, никак не могла переключиться с миллионов в реальный мир.
- По мне и так будет ничего, наша честно заработанная бутылка, можем отпраздновать наше приключение, - ответил ей Физик.
- Есть предложение поберечь ее немного, до возвращения домой, надо будет ее всем показать, а то не поверят все равно.
- К слову «про поверят», у меня же камера с собой, сейчас все и сфотографируем.
Для проформы вытащили из сундука все оставшиеся болты и гайки, более ничего не нашли. Фотографировались вокруг сундука, с бутылкой, с ведрами, наполненными ржавым железом, с капитаном, который, придя в себя, очень порадовался тому, что хоть что-то полезное в сундуке было найдено.
Вдруг, в разгар всеобщего веселья Физик остановился около сундука и замер неподвижно.
- Что случилось? Еще одна бутылка образовалась внутри? – мы уже смеялись, забыв про разочарование, которое ждало нас в первый момент, когда была открыта крышка.
- Нет, ребята, все серьезнее. Есть мнение, что мы еще не все нашли, что нам в подарок приготовили. Посмотрите внимательно.
Подойдя к сундуку, мы, окружив его, заглянули внутрь. Внутри было идеально пусто. Только если сравнить внешний и внутренний размер сундука, становилось видно, что дно у него слишком толстое, около десяти сантиметров, что явно больше, чем толщина стенок. Физик осторожно постучал по дну, отозвалось нормальным деревом. Он посмотрел поближе, покрутился вокруг, вдруг взял кувалду, и, попросив всех разойтись, стукнул ей по дну нашей находки. Дерево треснуло, но не сдалось окончательно. Еще несколько ударов, и верхняя доска раскололась, мы начали убирать щепки, под которыми, как нам казалось что-то было. Азарт кладоискателей вернулся, мы, затаив дыхание, вынимали по одной щепочке, пока, наконец, не стало ясно, что дно действительно двойное. Между двумя слоями дерева было очень немного места, но, применяя ножи, мы продолжали отламывать куски верхнего дна, когда под одной из щепочек что-то блеснуло.
- Опаньки, - только и вымолвила Чудовище, - а золотишко то вот оно! С трудом сдерживая нетерпение, мы аккуратно убрали остатки дерева вокруг монеты и вытащили ее на свет. На монете был портрет короля, дата 1729, слова PHILIP HISPAN и еще несколько букв. На обратной стороне географические названия, значение которых мы не могли понять и башня. Я покрутил монету в руках, и тут же вспомнил историю испанской чеканки.
- Если мне не изменяет память это восемь эскудо, или как его еще называли дублон. Золотая монета, чеканилась в Испании, вес около одной унции. На данный момент эта монетка должна стоить вполне реальные деньги, по моим оценкам что-то около двух тысяч, хотя могу и ошибаться, никогда не думал, что увижу настоящий дублон.
Все слушали, затаив дыхание. Чудовище опять мечтательно посмотрела в небеса, Пиранья смотрела заинтересованно. Осторожно удаляя остатки дерева, мы вытащили из-под двойного дна еще две таких же монеты и серебряный реал. Больше там ничего не было. На этот раз сундук оказался окончательно пуст.
День подходил к концу, корабль возвращался на остров, а мы, собравшись вместе, решили, что шампанское отправляется с нами домой, реал достается капитану, и каждая пара получает по монете.
Мы ныряли еще четыре дня, каждый раз в новых местах, не найдя более ни одного сундука, чему впрочем совсем не были расстроены, и вернулись домой. Естественно дома история пересказывалась не раз, и каждый раз нам не поверили, если бы не было фотографий.
Через несколько месяцев, Чудовище с Физиком решили все таки пожениться, тонкая душевная организация не помешала сделать ему предложение, над которым Илона долго, примерно в течение десяти минут молча думала, потом вздрогнула и как-то сразу согласилась. У нас к тому времени уже не было сомнений, в том, что мы последуем их примеру, о чем мы тут же и заявили. Свадьба была скромной, подавали Moet & Chandon Imperial Brut, и только одна бутылка была 1962 года, которую мы распили вшестером. В свадебное путешествие мы поехали на Бали, но это отдельная история.
Монета стоит у нас дома под стеклом, как напоминание, про то, как мы неожиданно нашли свое счастье, которое как оказалось вовсе не в золоте.
Необратимость
Если лежать и смотреть в черное небо, возникает ощущение, что звезды можно достать рукой. Оставаясь наедине с собой, начинаешь задавать себе вопросы, которые таились в глубине подсознания, и на которые заведомо нельзя дать ответ. Начинается разговор со своей темной стороной. Погружаясь в глубину сознания.
Погружаясь в глубину моря легче смотреть на подводный мир удивленным взглядом ребенка. Если представить что этот мир изменяется вне зависимости от твоего в нем присутствия, начинаешь осознавать свой космос. Вдох и выдох становятся необязательными, просто так получается, сначала вдох, потом выдох. Разговоры на потом, под водой молчат.
Молчать. Молчать вдвоем иногда бывает сложнее, чем говорить. Хотя бывает пауза перед чем-то очень важным, что он никогда не мог сказать, и эта пауза может стать страшнее слова. Необратимость момента, тонкая грань между «да» и «нет», примерно такая же, как отделяет летящую пулю от плоти. Пущенная пуля не остановится, пока не войдет в тело, и, разорвав все на своем пути, остановит жизнь. Также сказанное или несказанное слово может порвать тонкую плоть только зарождающегося чувства. Обещание новой жизни, которое может не сбыться. Падение в пропасть страха, оттого, что оно не сбудется бесконечно, как пауза.
Пауза между выдохом и вдохом ничтожна. Ты падаешь в глубину. Голубое. Когда нет ориентиров, не видишь, как уходят краски. Твой единственный друг – компьютер, бесстрастен и объективен. Эмоция доступная ему – реакция на превышение максимальной глубины по PpO2. Это сильная эмоция, после появления мерного писка начинаешь понимать, что ты уже от жизни дальше, чем от смерти.
Когда смерть ходила рядом, было проще. Ответ на ошибку был мгновенным, неторопливо вращающийся кусок металла шел в твою сторону менее секунды. Необратимо. Граница, по которой ты ходил, но так ни разу и не перешел была незрима, но весома. В отношениях все еще страшнее. Как найти момент, когда можно, а когда нужно. Ошибка убивает тебя, но не мгновенно, медленно, незримо. С результатом твоей ошибки придется жить. Самое страшное, что иногда двоим. Несказанное также необратимо как сказанное. Делать не так страшно, как говорить.
Говорить под водой не надо. Надо думать, и действовать. Именно в такой последовательности. Видеть обязательно. Погружение иногда дает прекрасную возможность посмотреть внутрь себя. То, что видишь в себе, страшнее того, что ты видел снаружи. Расстояние от смерти до жизни пройти не так сложно, если ты знаешь дорогу. Эмоции компьютера улеглись, теперь он опять бесстрастен, отсчитывает минуты до поверхности. Торопиться нельзя, задержаться тоже.
Торопиться с чем-то важным также страшно, как не сделать этого. Иногда проще сделать действие, и наблюдать за результатом, нежели сказать несколько простых слов. Он никогда не умел их говорить. Наверное, уже не научится. Недостаточно сказать это один раз, нужно повторять, повторять и повторять. До полной необратимости слова. До прохождения тонкой грани, между «возможно» и «обязательно».
Проходя тонкую грань, отделяющую тебя от воздуха, каждый раз испытываешь разочарование. Разочарование от расставания с подводной сказкой. Понимание, что вернешься скоро, не помогает. Час, или два между погружениями кажутся вечностью.
Пауза между встречами кажется вечностью. Иногда, расставаясь на пять минут, понимаешь, что это будут самые пустые пять минут в жизни. Слышать голос, дыхание, видеть лицо, понимать, и быть не в силах сказать простые слова. Наказание временной немотой, пришедшее за ложь, которую раньше так неаккуратно, и так бездумно говорил. Сказать правду, и испугаться звука своего голоса, испугаться ответа тишиной, которого заранее боишься.
Тишина под водой далеко не идеальна, особенно ночью, когда зрение выхватывает лишь малую часть подводной жизни, слух обостряется, и слышишь то, что раньше было скрыто. Всегда хотелось встречать рассвет под водой, когда неверный свет восходящего солнца начинает отдавать зрению прежде скрытые детали, и рисовать ирреальные картины на подводном ландшафте. В этот момент наступает совсем другая тишина. Тишина, освещенная светом.
В свете луны на сандеке появляется тень. Эта тень говорит больше слов, которые ты так и не смог сказать. Тишина, звезды и луна, отражающаяся в ее глазах. На короткое время ты видишь их совсем близко, потом они закрывают весь мир, и ты тонешь, тонешь, погружаешься на глубины, которые не мог даже представить. Выныривать не обязательно, ты не утонешь, ты можешь быть в них вечно. Звезды, которые были близко, укрывают их черным одеялом, плеск волн о борт рассказывает про завтра, которое наступит необратимо. Ее светлые волосы на его черной майке, как миллиарды звезд на небе, общее дыхание, как вечный разговор моря и неба, корабль лишь точка в море, и двое, как мир в этой точке.
Иллюзия
Когда-то давно, он мечтал о металлической машинке, модели Жигулей в масштабе 1:43. Они иногда продавались в «Детском Мире», стоили ужасно много денег, рублей, наверное, пять не меньше. У машинки открывался капот, и под ним можно было увидеть блестящий мотор, с черным пластмассовым кругом воздушного фильтра, и красненькой прозрачной точкой расширительного бачка радиатора. Это была почти недоступная мечта. Милицейская «Волга», у которой открывался багажник, в котором лежало запасное колесо, вообще было чем-то недостижимым, как небо. Как-то раз перед Олимпиадой-80 друзья родителей подарили ему «Москвич» с Олимпийской эмблемой. Конечно, это были не Жигули, но тоже машинка. Она каталась по полу, у нее открывался капот, а на белой краске была красивая эмблема московской Олимпиады. Москвич предлагали поменять на Жигули, но он не соглашался, Жигули оставались мечтой, цена мечты была слишком высока. Еще были алюминиевые банки с иностранной надписью Coca-Cola, бразильский растворимый кофе, и, очереди в магазин. Потом мечтой стал фотоаппарат. Потом часы Электроника-5. К четырнадцати годам мечтою стала черная форма офицера флота, но здесь непреодолимым препятствием стала мама. Ну и что, что отец служил на флоте, но ты не пойдешь. Что произойдет, если он не послушается, и попробует уйти в училище, живописалось достаточно ярко, настолько, чтобы уже не хотеть стать офицером за такую цену. Пришлось согласиться на малое и работать все лето за электронные часы. В списке исполненных желаний прибавилось одной строчкой. Море осталось неисполненной мечтой.
Прошли много лет после детства, и как-то раз он встретил в магазине модели автомобилей. Жигули, милицейская Волга, Рафик скорой помощи, ЗИЛ, Москвичи... Было все машинки, ценников не было, но это его уже не интересовало. Осмотрев все внимательным взглядом, посмотрел на продавщицу и попросил ее упаковать всю витрину.
- Вы даже не спросили, сколько это стоит – удивилась она
- Меня это не интересует, явно не больше, чем я готов отдать.
Она долго складывала модели в коробки и считала, он ждал. Собрав все в большую коробку, продавщица огласила приговор. На названную сумму можно было питаться целый месяц. Отсчитал деньги, забрал коробку, и удалился. Это не важно, что две из моделей из коробки уже стояли под окнами в натуральную величину, и он уже знал, что под капотом скрывается далеко не блестящий мотор, и вообще, разлюбил открывать капот машины, доверяя это своему водителю или профессионалам на автосервисе. Дома, распаковав коробки, выставил все модели на пол, погладил лак, открыл все дверцы и крышки, вытащил запасное колесо из багажника Волги, покатал все машинки по полу, аккуратно убрал все обратно в коробки, коробку заклеил скотчем, подписал фломастером и убрал на антресоли. Детям, если будут. Мечта исполнилась, в душе образовалась маленькая пустота, и в пустое пространство ворвался осенний воздух, обжег холодком, потом успокоился, и в тишине этой пустоты, стоя в центре своей комнаты в московской квартире он услышал плеск волны и почувствовал соленый запах моря. Десять лет не был на море, целых десять лет. Подошел к книжной полке, почти не глядя, нащупал знакомый корешок, вытащил «Глубинный дозор» и, присев на диван в кабинете, стал, наверное, в сотый раз перечитывать любимые главы.
Прошло еще одиннадцать лет, когда он входил в холл бассейна на встречу с инструктором по подводному плаванию.
- Ну что, устроим «интродайв», чтобы посмотреть, что это такое?
- Да нет, пожалуй, начнем сразу учиться.
Бассейн не вызывал никаких чувств, нужно было научиться многому, двадцать навыков, которые не все давались легко, это были ступеньки к мечте. В чем состояла мечта, он еще сам не знал, такое было впервые, до этого все они имели какое-то материальное воплощение. Игрушечные машинки, часы Электроника-5, видеомагнитофон, машина...
Первые погружения на открытой воде в мутных водоемах Подмосковья. Пещера на озере Вад, и дополнительная отработка навыков в бассейне. Затопленные автомобили на карьере. Первое подледное. После пятнадцати погружений, показалось, что научился видеть что-то вокруг. Так прошел год. Неожиданный звонок от инструктора, в субботу мы едем на сафари, еще есть место, присоединяйся. Неделя в море, которого не видел уже много лет, была ближе, чем могло показаться. Оставшиеся десять дней прошли в подготовке и сборах. Как прошла неделя, даже не заметил. Только погружения, и неторопливые беседы в кают-компании. Вернувшись в Москву, понял, что такое нынешняя мечта.
Еще через некоторое время, он опять лежал на сандеке, укрывшись одеялом, и смотрел на звезды. Казалось, что начал понимать что-то из происходящего сейчас. Понял, что он с трудом может сконцентрироваться на своих занятиях там, в Москве. Что, по большому счету они его не интересуют. Пришло сознание, что с трудом может вспомнить имена своих женщин, да и не хочет вспоминать ни одну, из тех, что были. Единственное желание – чтобы прошла ночь, и можно было, встав на рассвете, неторопливо выкурить сигарету, рассматривая рассвет в море. Так прошла еще неделя. Вернувшись в Москву, стало странно видеть людей на улицах, машины в вечных пробках – в ушах стоял плеск волны о борт корабля. Автоматически ходил на работу, выполнял какие-то действия, в уме считая время, оставшееся до следующей запланированной поездки. Уже получив определенный опыт, собирался за день до отъезда, без суеты. В глазах поселилось ожидание встречи с морем. Появилось желание понять, в чем же суть этого удовольствия, почему оно не похоже ни на что другое, где проходит та граница, что, отделяет это от всего ранее познанного, и почему оно кажется самым важным в жизни.
В аэропорту перед отлетом он увидел Ее. Видимо откуда-то прилетела, прошла толпу на прилете, и оглядывалась в поисках встречающего. Короткий миг, который они смотрели друг на друга, и его отвлекли коллеги по поездке. Краем глаза успел заметить, что к ней бросилась девочка лет десяти, кто был рядом с ней - не увидел. Дальше ее закрыла толпа. Перелет, разговоры, погрузка на яхту, он почти забыл про эту мимолетную встречу. Утро, сигарета на рассвете, неторопливый сбор снаряжения, прыжок в воду, все четыре дня начинались одинаково. Знакомые по прошлым поездкам заметили, что он стал нырять «лучше». Хотя, что может быть лучше или хуже, когда попадаешь в подводный мир с рыбами, скатами и черепахами. На третьем погружении им повезло, они увидели много акул и манту. Манта летала под водой, ее полет завораживал. Хотелось смотреть бесконечно, но, к сожалению, Манта отправилась по своим делам, оставив после себя только воспоминание о полете в голубой бесконечности. После этого погружения эмоций было такое количество, что к вечеру ему даже не хотелось идти на ночное погружение. Группа собиралась нырять, он стоял рядом. Неожиданно у одного из дайверов взорвалась первая ступень регулятора. Его бадди осталась без партнера, девочка почти плакала от невозможности пойти на ночное погружение. Свой регулятор, извини, никому не даю. Пока угасали эмоции от этого происшествия, пришлось быстро надеть гидрокостюм и скубу.
Широкий шаг в воду, свет фонарей ищет на дне ориентиры. Они немного отстали от группы, плыл расслабленно, не желая ничего разглядывать под водой, периодически контролировал свою напарницу, которая держалась достаточно близко к нему, постоянно поворачивая голову, как бы желая убедиться, что он рядом. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, можешь не проверять. Не пытался ничего разглядеть снаружи, обратил свой взгляд внутрь себя, в темноте, где детали подводного мира выхватываются только узким лучом фонаря, очень хорошо проявилась вся иллюзорность кажущегося счастья от погружений. Он понял, что его непрерывное желание уйти в море, ничто иное, как отсутствие простого удовольствия от жизни там, на берегу. Вспышка сознания практически ослепила. Почти за сорок лет своей жизни он ведь по настоящему никого не любил. Он не любил свою работу, город, в котором жил, даже игрушечные машинки из его детской мечты были всего лишь иллюзией. Такой же иллюзией и было кажущееся единение с морем, куда он вырывался из душащего вакуума пустой жизни в городе. Новое знание было настолько неожиданным, что он с трудом дождался окончания погружения, вышел на палубу, взял в каюте бутылку виски и попытался уединиться на сандеке. Пить тоже не хотелось. Неожиданно вспомнил ту женщину из аэропорта, и ребенка бегущего ей навстречу. Его никто, никогда не встречал из поездки, кроме собственного водителя. Интересно, а могла ли жизнь сложиться по-другому, так чтобы дайвинг был не убежищем от пустоты, а прекрасным и приятным дополнением к «нормальной» жизни. После очередного глотка понял, что не знает, что такое «нормальная» жизнь. Налил еще на два пальца, закупорил бутылку, и спустился в салон к компании. С другой стороны, если бы не дайвинг, возможно он никогда бы не увидел такого количества интересных людей, глаза которых чем-то неуловимо отличались от глаз его сухопутных знакомых. Людей, которые способны на неделю забыть о проблемах, и искренне радоваться увиденной вблизи акуле и или манте, которые привели бы в священный ужас всех, кто не знаком близко с этими грациозными созданиями. Мозг подкидывал одну картинку за другой, заставляя перебирать в памяти события прошлой жизни. Решил, что ощущений на сегодня будет достаточно, пожелал всем спокойной ночи и отправился спать на сандек.
Остаток сафари нырял, более не задавая себе странных вопросов, зачем он здесь и что его сюда манит. Он здесь просто, потому что ему здесь хорошо.
P.S. Прилетев в Москву, попросил о необычной услуге своих старых знакомых. Если очень надо, то можно сделать все что угодно. Нашли. Тридцать лет, дочери десять, разведена, встречала сестра, дальше справишься сам.
Прошло несколько месяцев. К следующему сафари готовился не торопясь, предвкушая удовольствие от недели в море, погружений, встречи с рыбами, скатами, черепахами. Если повезет, увидим акул или манту. Через неделю он вернется домой, где его будут встречать в аэропорту.