БОЛЬШАЯ МЕЧКИНСКАЯ ПЕЩЕРА

[Smiling fishKA]

БОЛЬШАЯ МЕЧКИНСКАЯ ПЕЩЕРА

В двадцати километрах севернее г. Кунгура, недалеко от поселка Заспалово, находит-ся одна из интереснейших карстовых полостей Пермского края – Большая Мечкинская пещера. Местным жителям она известна еще с царских времен. В ту пору окрестности изобиловали мед-ведями, которые не прочь были устроить из любой мало-мальски подходящей дыры в земле бер-логу. Отсюда и происходит название рядом протекающей реки, а за ней и пещеры: мечкой то-гда называли медведицу с медвежатами.
История же самой пещеры значительно древнее ее названия. Когда-то давным-давно, около 260 миллионов лет назад, здесь плескались волны теплого и очень соленого морского залива, на дне которого отлагались мощные толщи горных пород, сначала известняков, а за-тем - гипсов и ангидритов. Специалисты-геологи называют это время кунгурским веком перм-ского периода. Породы, в которых заложена Мечкинская пещера, долго пребывали в недрах земли, погребенные под более молодыми толщами на глубине нескольких сотен метров. Над ними шумели мезозойские леса, раздавалась тяжелая поступь динозавров и легкие шаги перво-зверей. Прошли миллионы лет, перекрывающие толщи были размыты дождями и развеяны ветрами, лик земли прорезали речные долины. В склоне одной из них начала развиваться Мечкинская пещера. Дождевые и талые воды, просачиваясь с поверхности земли в толщи горных пород, двигались по системе тектонических трещин (так называемых диаклазов) к реке и делали свою разрушительную работу. Мало-помалу, в недрах земли возникла обширная полость.
В настоящее время она представляет собой почти горизонтальную анфиладу гротов со стенами из голубовато-белого ангидрита и полом, покрытым вязкой глиной. Самый большой грот напоминает внушительный спортивный зал; он имеет длину 70 м при ширине 30 м и высоте до 6 м. В потолке грота зияет отверстие – устье органной трубы. Когда тепло, отсюда не-прерывно капает вода, а в зимние морозы здесь вырастает массивная – в три обхвата! – ле-дяная колонна, верхним концом упирающаяся в каменные своды. Галерея постепенно сужается и переходит в тесный коридор с отвесными стенами, рассеченный системой перпендикулярных трещин. Общая протяженность пещеры достигает 350 м при глубине 25 м.
В пещеру ведет глубокий колодец, открывающийся на крутом склоне карстовой воронки в основании живописного скального обнажения. Зимой здесь вырастает частокол ледяных ста-лактитов и сталагмитов, а каменные глыбы покрываются белоснежной шубой из крупных ледяных кристаллов.
В пещере с весны до осени весело журчит ручеек, промывший себе в глиняной толще настоящее ущелье. Зимой, когда уровень подземных вод понижается, ручеек пересыхает. Мес-тами под каменными стенами отражают тусклый свет фонарей зеркала озер. Взгляд, пронизав толщу прозрачной воды, в конце концов, вязнет в чернильной темноте – что там, в таинст-венной и манящей глубине? Сразу вспоминается знаменитая Ординская (Казаковская) пещера, занимающая первое место по протяженности затопленных гротов среди пещер Европы и привле-кающая спелеодайверов со всего света своими громадными пространствами и кристально про-зрачной водой. Мечкинская пещера сформировалась в сходных геологических условиях; может быть, эти небольшие озерца – ворота в неведомую подводную часть? Приходит на память и находящаяся неподалеку Бабиногорская пещера, где видеосъемка запечатлела загадочное рыбо-образное существо, никогда не бывавшее в руках ученых.
Впрочем, в научных кругах Мечкинская пещера и без того знаменита. Знаменита как единственное в мире местообитание номинативного подвида бокоплава Crangonyx chlebnikovi chlebnikovi Borutzky, 1928, найденного здесь в 1926 году биологом Е.В. Боруцким. Кранго-никсы Хлебникова – небольшие (20-22 мм) рачки нежно-белого, грязно-белого или желтоватого цвета, внешне напоминающие мормыша, или гаммаруса. Из числа известных обитателей пещер Пермского края, да и Урала вообще, только крангониксы Хлебникова являются настоящими троглобионтами, приспособленными к пещерному образу жизни. Эти рачки, веками обитая во мраке, утратили глаза и способность воспринимать свет. На месте органов зрения их назем-ных предков остались лишь бесформенные желтоватые пятна, а у некоторых крангониксов ис-чезли и они.
Существует мнение, что предки этих рачков издревле обитали в поверхностных водах Евразии, и проникли в земные недра около одного миллиона лет назад, в самом начале ледни-кового периода. Коль скоро это так, крангониксы Хлебникова являются древнейшими предста-вителями животного мира Пермского края, остатками фауны, вымершей на поверхности земли еще до появления человека.
Е.В. Боруцкий почему-то назвал этого рачка в честь первого экскурсовода и храните-ля Кунгурской Ледяной пещеры Александра Тимофеевича Хлебникова (Borutzky, 1928). Это по-служило причиной одного чрезвычайно распространенного недоразумения – в качестве места нахождения прежде неизвестных науке рачков стала указываться Кунгурская Ледяная пещера. На самом деле, в Кунгурской Ледяной пещере обитают рачки, относящиеся к другому, недавно описанному подвиду крангониксов Хлебникова-Максимовича. Крангониксы Хлебникова известны также из Ординской, Бабиногорской и Малой Кунгурской пещер, родника в пос. Шахарово и колодца в пос. Брехово Суксунского района, причем их принадлежность к другим, еще не опи-санным подвидам не вызывает сомнений.
В связи с локальностью распространения, сложной видовой структурой (в каждой пеще-ре обитает свой подвид) и высокой уязвимостью подземных местообитаний крангоникс Хлебни-кова занесен в Красную книгу Пермского края в статусе вида первой категории редкости.
В Мечкинской пещере крангониксы обитают, вопреки распространенному мнению, исклю-чительно в озерах, где они необыкновенно многочисленны. Их процветанию, по-видимому, спо-собствует обилие растительных остатков, поступающих с поверхности через систему зияющих органных труб. Поскольку небольшие озера не могут обеспечить длительное существование популяций этих рачков, нами было выдвинуто предположение о наличии обширных подземных полостей, затопленных водой.
Девятого января 2009 г. экспедиция в составе Андрея Горбунова,Дениса Михалёва, доцента ПГУ Николая Панькова и научного сотрудника ИЭГМ УрО РАН Натальи Паньковой приступила к проверке этой гипотезы. Нагрузившись тремя «транспортниками» со снаряже-нием для Дениса, которому, собственно, и предназначается шанс стать первооткрывателем подводной части пещеры (остальные – в группе обеспечения), осторожно спускаемся по промо-роженным глыбам на дно колодца. Брр, холодно! Снаружи – минус двадцать. В колодце, конеч-но, теплее, но ненамного. Ломая забор из ледяных сталактитов и сталагмитов, защищающий вход в горизонтальную галерею (иначе не получается), протискиваемся в узкую щель. За ши-ворот сыплются пригоршни крупного снега. Стуча сапогами по мерзлой глине, устремляемся в глубь пещеры и вскоре попадаем в Большой грот. Ого! Под органной трубой уже вырос здоро-венный ледяной пень – зародыш будущей колонны! Он пока еще только по пояс, но выглядит перспективно. Рядом – пенек поменьше. На него какой-то добрый человек установил новогод-нюю елочку. Стучим сапогами дальше. Слева – целый пучок длиннющих сосулек. Чуть дальше, под стеной на дне пещеры, карстовая воронка. На ее дне еще в начале декабря стояла вода, сквозь прозрачную толщу которой виднелся многообещающий коридорчик. Теперь воды нет, и видно, что коридорчик, постепенно выклиниваясь, переходит в тесную щель.
Двигаемся дальше. Сапоги уже не стучат, а чавкают в вязкой глине – мы уже в теплой части! Стены гротов мало помалу сближаются, и пещера переходит в щелевидный коридор. Мы у цели – слева, в небольшой нише, поблескивает водное зеркало. Под ним – что-то вроде люка в глубокий подвал, только вместо лестницы – крутой глиняный откос. Начинается обычная рутина: распаковав «транспортники», извлекаем на свет фонарей их содержимое, крепим на стене катушку с тонким белым шнуром (если повезет, из него сделаем «ходовик»), вьючим на Дениса спелеоподводное снаряжение.
Все готово. Последнее напутствие – и Денис пошел! За ним, постепенно разрастаясь, двинулась лавина плотной глинистой взвеси. Теперь для него самое главное – нырнув, успеть оглядеться по сторонам, пока вода еще сравнительно прозрачна. Свет мощного фонаря исчеза-ет в глубине. Постепенно удаляясь, бурлят пузыри. Вращается катушка. Пять метров! Десять! Остановка. Андрей купает в озере включенный фонарик – это вместо маяка для Дениса. Так, на всякий случай. Клекот пузырей приближается, и кофейного цвета жижа озаряется изнутри ярким сиянием. Оттуда, прямо из сияния, появляется темная человеческая фигура: есть! Есть затопленный грот! Идет параллельно сухому коридору. Глубиной метров пять, длиной… Влево – метров десять хорошего пространства. Дальше путь преграждает большой камень. В зазор меж-ду ним и потолком грота, в принципе, протиснуться можно, но пока лучше не надо – эта за-дача не для одиночки. Вправо – непонятно. Тоже, вроде бы, что-то есть, но подводный пей-заж уже в первые секунды погружения закрыло облако густой мути. Сразу осмотреться не по-лучилось, потому что прозрачность воды изначально оставляла желать лучшего – непрекращаю-щаяся капель и множество ручейков, стекающих в озеро по стенам пещеры, несут мельчайшие твердые частицы, заметно снижающие видимость.
Вот, собственно, и все. Был, конечно, и обратный путь, и окоченевшие во входном колодце руки, и окаменевшие на морозе перчатки, но это уже не интересно.








доцент ПГУ Николай Паньков.