Смерть в раю

[Андрей Яшин]

Смерть в раю.

(Основано на реальных событиях. Только основано, так что любителям исторической правды-матки можно не читать)

Как и миллионы японцев, Томимацу Ишикава был патриотом, готовым не задумываясь отдать жизнь за Императора и Родину, которая несла тихоокеанскому региону «справедливость, гармонию, освобождение от белого колониализма и сопроцветание в составе Империи».
С началом «войны за установление справедливого порядка» 22-летний Ишикава, как и сотни тысяч подданных Хирохито, получил высшую награду Империи — право сражаться и умереть за Императора. О большем гражданину страны Ямато не следовало и мечтать! Тем более Томимацу, который занимал к тому времени пост главного механика океанского военного танкера «Иро».
В марте 44-го, во время перехода из Манилы в Корор, танкер был атакован американской подводной лодкой. Попавшая в корабль торпеда не причинила фатальных повреждений, но убила несколько человек из машинной команды. Ишикава-сан, покинувший злополучный отсек за две минуты до взрыва очень переживал. Еще бы: его подчиненные погибли в бою, а он, их командир, — жив.
Несмотря на пробоину, «Иро» дошел до Палау и бросил якорь среди островов Рок, рядом с другими кораблями вспомогательного военного флота. Танкеру требовался длительный ремонт.
Погибших отвезли на берег и по обычаю кремировали. Отдавая сослуживцам последний долг, Томимацу молился о том, чтобы скорее присоединиться к погибшим товарищам, прославив Родину и семью геройской смертью за Императора.
Надо сказать, что райский уголок Палау с прозрачнейшей голубой водой, белым песком пляжей, вечно цветущими кустарниками, теплым бризом и идиллическими пальмами предоставлял японскому военнослужащему немало возможностей лишиться жизни.
В 1918 году Япония, получившая протекторат над островами, занялась здесь разработкой залежей бокситов. Поначалу туземцев переселяли с месторождений в другие районы, чему островитяне особо не сопротивлялись. Но с началом «войны за установление гармонии», аборигенов начали расстреливать и давить бульдозерами вместе с хижинами, а еду запретили готовить вовсе, мотивируя тем, что дым привлекает американские самолеты.
Палаванцы народ мирный и особых амбиций лишенный. Да и какие могут быть амбиции у жителей рая? Температура даже зимой не опускается ниже плюс двадцати восьми; дождь, конечно, бывает, но короткий и теплый; кокосы и бананы плодоносят круглый год; ядовитых змей нет; о малярии и желтой лихорадке тут никто и слыхом не слыхивал.
Совершенно не удивительно, что до прихода белых на островах царил матриархат и, соответственно, мир. Иногда, правда, тестостерон брал свое, и мужчины разделившись на команды, садились в ритуальные каноэ и начинали войну. Воевали целый день, но до убийства, как правило, не доводили. Разве что иногда, расшалившись, съедали одного-другого пленника. Но не со зла; да и пленники не протестовали, ощущая себя важной частью серьезного дела. А потом за шалунами приходила мама и отправляла их, сытых и наигравшихся, спать.
Белые принесли учение Иисуса, которое островитяне с радостью приняли: идея жизни в раю просто не могла показаться туземцам утопией. Они, правда, расстроились немного, узнав, что Белый Бог не одобряет войну, ведущуюся не в интересах его Церкви и запрещает есть человечину. Однако предложенная миссионерами альтернатива в виде игры в мяч полностью аборигенов удовлетворила.
После того, как первые туземцы упали под японскими пулями, а их дети в хижинах были раздавлены гусеницами бульдозеров, островитяне вспомнили придания о войне. На команды делиться не стали в силу очевидности ситуации. Вскоре появились первые пленные. С ними поступили в соответствии с бытовавшей в раю много веков назад традицией. Священник из испанцев, избежавший до времени, японской пули за «шпионаж», умолял паству вспомнить учение Христа, но услышал в ответ что-то вроде: «Ничего твой Иисус про косорылых не знал».
…Стоящему в строю перед погребальным костром Ишикаве показалось, что он видит души своих подчиненных, отправляющиеся на небеса. Томимацу заплакал от счастья: его люди стали воинственными божествами, и пойдут в бой за Японию и Императора вместе с солдатами и матросами Имперской Армии и Флота.
Но это не души погибших — американский самолет-разведчик разбросал листовки: «Матросы и офицеры Имперского флота! Солдаты и офицеры Имперской армии! Завтра на базу флота будет осуществлен воздушный налет. Все вы погибнете».
Церемония испорчена.
— Нельзя поддаваться на провокации белых варваров, стремящихся сломить наш боевой дух, — говорит своим подчиненным старший механик Ишикава, — сейчас Имперская армия и Флот сильны как никогда: к нам поступает новое вооружение и недалек тот час, когда мы пожертвуем свои жизни Императору в Решительной Битве, которая приведет Японию к Великой Победе.
Матросы трижды выкрикивают «банзай» и расходятся по кубрикам, но обычных разговоров не слышно.
В этот момент на американских авианосцах уже прогревают моторы самолетов, а группа палаванских партизан передает высадившимся с подводной лодки американским разведчикам портфель с документами начальника штаба базы вспомогательного флота. Аборигены выглядят немного смущенными: они обещали и самого начальника, но…
Американец смеется и кроме обещанных автоматов дарит туземцам ящик тушенки.
На рассвете 30 марта 1944 года самолеты ударной авианосной группы превратили тропический рай островов Рок в преисподнюю. Бомба, сброшенная «Хеллдайвером» проломила борт «Иро», убив пятьдесят человек, находившихся в машинном отделении, и нанеся кораблю смертельную рану. Старший механик Томимацу Ишикава контужен. Он приходит в себя через полчаса. Задыхаясь в дыму, Ишикава наощупь пробирается на палубу и прыгает за борт. Вместе с пятью матросами он взбирается на спасательный плот, и течение несет моряков в океан. Случайный американский истребитель обстреливает плот. Ишикава единственный, успевший нырнуть. Сквозь прозрачную голубую воду он видит, как пули, оставляя дорожки пузырьков, разбивают разноцветные кораллы, как мечутся в испуге пестрые рыбы-ангелы, и как вокруг плота клубится темно-красное облако.
Механика прибило к одному из необитаемых островов, и Томимацу провел больше суток в воде, держась за свисающие со скалы лианы. Ишикава молился, чтобы Боги даровали ему смерть и воссоединили с погибшими товарищами. Но Боги прислали спасательный катер.
Далеко не сразу Томимацу поверил, что огромный флот, в состав которого входил его корабль, уничтожен. Каждое утро бывший главный механик поднимается на гору и подолгу вглядывается в то место, где недавно стоял на якоре «Иро». Но ярко-синее море лишь отражает ослепительно-голубое небо.
У горизонта небо сливается с морем и молодому офицеру начинает казаться, что облака плывут вокруг него; а это значит, что Томимацу погиб вместе со своими подчиненными, и теперь его душа направляется в Рай.
Только предупреждение патруля пехотинцев возвращает Ишикаву к горькой действительности: ходить водиночку запрещено даже днем — участились случаи пропажи военнослужащих.
Оставшись без корабля и потеряв подчиненных, Ишикава-сан жестоко страдал от стыда: командир, столько раз говоривший своим людям о чести умереть за Императора и Японию, он не исполнил свой долг.
И 26-летний Томиматсу записывается в отряд подводников-смертников, водителей человекоуправляемых торпед «Кайтен».
...Позади два месяца напряженных тренировок и два корабля с «Кайтенами» на борту готовы выйти в море навстречу американскому флоту. Ишикава с новыми друзьями ужинает последний раз. Завтра они бросятся в атаку на вражеские авианосцы. Ветер приносит из джунглей ароматы цветов, моряки тихо переговариваются, любуясь последним в жизни закатом, вспоминают Родину.
Внезапно со стороны заходящего солнца появляются два... десять... двадцать... пятьдесят американских бомбардировщиков. Вокруг всё горит. Взрывается транспорт с «Кайтенами».
Раненый Томимацу умоляет командира назначить его на второй корабль, но начальник непреклонен: «Не будьте эгоистом, Ишикава! Люди не меньше вашего стремятся исполнить свой долг!»
Со слезами на глазах оставшиеся без «Кайтенов» смертники провожают в последний поход счастливчиков, чьи транспорт и торпеды уцелели: «Банзай! Мы скоро присоединимся к вам в Ясукуни, друзья!»
Корабль уничтожен вражескими самолетами еще до того, как скрылся за горизонтом. Спасенных нет.
Меж тем пал Пилилеу. Из одиннадцати тысяч оборонявших остров японцев в живых осталось двести. Среди пальм и цветов, на белом песке омываемых лазурной волной пляжей каждые восемь минут погибал японский солдат. Днем и ночью, на протяжении шестидесяти дней. Они не просили помощи и не пытались спастись. Все решили умереть. Песок пропитан кровью, и прибой не может отмыть его еще несколько месяцев.
Острова Рок блокированы. Командование ожидает скорого штурма, и Томимацу, вместе с другими оставшимися без кораблей моряками, переходит в морскую пехоту. Правда патронов не много и надо надеяться больше на штыки, но боевой дух высок. И пусть враг трусливо прячется за машинами: готовый к последней жертве воин сильнее любых механизмов!
Американские самолеты прилетали еще два раза: они уничтожили склады продовольствия и боеприпасов, но десанта всё нет и нет.
Месяцы на позициях в джунглях тянутся бесконечно. Еда кончилась, и люди питаются кореньями и червями, собирая для питья воду, капающую с деревьев. Один кокос, оказывается, можно растянуть на два дня. На соседнем острове, правда, есть заросли бананов, но туда лучше не ходить. Даже днем и с оружием.
Все истощены, многие страдают от кишечных инфекций. Один моряк вырезает из дерева статую Будды, и солдаты молятся о скорейшем ниспослании смерти в бою. Разноцветные попугаи, яркие, как распускающиеся на лианах цветы, перелетая с пальмы на пальму, передразнивают молящихся. Они разнообразят рацион, но прежде птицу надо ухитриться поймать.
У юного пехотинца не выдерживают нервы: он, спотыкаясь и падая, разбивая в кровь колени и обламывая ногти, взбирается на скалу и кричит в море: «Сражайтесь, трусы!!! Ну, где же вы?!! Сражайтесь!!!» В ответ — теплый ветерок и ласковое летнее солнце, лучи которого отражаются от бирюзовой воды, пробегая бликами по листьям пальм. Мальчишка опускается на камни и рыдает.
Ишикава как может, утешает паренька, хотя сам с трудом сдерживает слезы: про них забыли. Патроны испорчены влагой, винтовки давно заржавели, форма превратилась в лохмотья. Враг даже не считает нужным вступить в бой, предоставляя голоду и болезням закончить дело. Как воину вынести такое унижение?
Проходит тысяча лет. Томимацу безучастно наблюдает за облетающими лепестками цветов. Они падают уже вечность, но нисколько не приблизились к земле. Облака, как огромные белоснежные Будды, взирают на солдат с бирюзового неба, ласково улыбаясь Ишикаве.

«Нам бы только упасть,
Словно весенняя сакура –
Лепестки так чисты и сияющи!»
/Хайку пилота-камикадзе Окабэ Хэйити (1923-1945)/

Они не упадут никогда. Исчезнет страх, пройдет ожидание сокрушительной встречи с землей, останется только падение, падение без конца и начала. Падение, о котором напоминает только теплый ветер, проносящий мимо пение птиц и ароматы цветов.
Голод больше не мучает, нет боли, нет мыслей о Долге, о Родине.
Ишикава слышал когда-то, что внебрачный сын верховного божества белых варваров после смерти добровольно посетил Ад, и выпустил оттуда узников, простив им все преступления. Видимо, он был очень могущественным богом, раз оказался способен на такое, но даже ему, наверное, не под силу освободить пленников рая.
Внезапно лепестки исчезают в вихре ревущего пламени, поглотившего небо.
Через три дня, когда обстрел с крейсеров закончился, Томимацу и немногие, оставшиеся в живых стали свидетелями высадки на остров тысяч американских солдат. С десантных кораблей, круша гусеницами обгоревшие пальмы, в неправдоподобном порядке сходили на берег сотни танков и бронемашин; а на месте центра связи и последней береговой батареи поднимались в обгоревшее небо огромные столбы огня и кружили десятки вражеских самолетов.
Ишикава не попытался найти бесполезную винтовку, не вытащил из ножен ржавый штык, и не сказал своим подчиненным ни слова. Бывший главный механик океанского танкера Имперского военного флота сидел на развороченной взрывами засыпанной пеплом земле и смотрел сквозь пелену дыма, как приближаются, вспарывая мглу вспышками огнеметов, белые варвары.
— Они отнеслись к нам, как к братьям, — вспоминал Ишикава-сан, — дали еду и сигареты, а раненые и больные получили медицинскую помощь. Нас поселили в просторной сухой казарме, а когда война закончилась, каждый получил гражданскую одежду, немного денег и билет на пароход до Японии.
— Лучше мне было умереть, — сказал Томимацу на прощание американскому офицеру , — Как встретят дома того, кто принял жизнь из рук врага?
Враг ответил, что когда ты молод и полон сил, позорно не потерпеть поражение, а малодушно искать смерти, вместо того, чтобы восстанавливать разоренную войной Родину.
Понадобилось много лет, чтобы Ишикава-сан поверил в справедливость слов американца.

* * *
Через 60 лет после потопления «Иро» 86-летний Томимацу Ишикава приехал в Корор. Он пришел в дайвцентр “Fish and Fins” с довольно необычной для своего возраста просьбой, которая, тем не менее, была удовлетворена. В сопровождении инструктора Ёко Хигашиде Ишикава-сан спустился на глубину 28 метров на палубу «Иро» и установив на надстройку машинного отделения букет цветов и бутылку жертвенного сакэ, молился за души своих погибших товарищей.

[Дайвцентр Дельфин]

Спасибо за интереснейший рассказ.

[gumanoid]

Спасибо.

[KWAK]

Супер! Можно скопипастить?

[АМВ]

Спасибо.

[Deeply]

[Андрей Яшин]

Можно скопипастить?

можно

[KWAK]

Огромное спасибо. Естественно с твоим (с)

[ВиТим]

Если бы таких историй появлялось на форуме больше, то многие ветки можно было бы не открывать.
Спасибо.

[Болт]

Супер, спасибо!

Лучшая книга о войне, которую я читал - "Тонкая красная линия", автор Джеймс Рамон Джонс. Действие как раз разворачиваются на этих островах. Если вдруг кто-то сподвигнется на "Тонкую красную линию", не смотрите фильм, читайте книгу.

[valheru]

Эта книга про Битву за Гуадалканал, которая закончилась более чем за год до гибели японского флота на Палау.

Кстати, "Иро" - хороший рэк.

[Ivan80]

Отличный рассказ, спасибо большое!

[Natalie]

Если кому интересно (об этом не много нашего народа, которые ездят нырять, знают) - в Маниле есть американское кладбище Второй мировой.
На нем сделан мемориал, на стенах которого есть карты всех основных сражений в Тихоокеанском регионе....
http://images.yandex.ru/yandsearch?text ... rpt=simage

[Gennadiy Fursov]

В 2005 я работал в Fish & Fins вместе с Йоко, нырял на Иро Мару, видел этого японца, так что концовка вполне реалистична.

[Novik]

«… жахнул по япошкам бомбами, и стали желтые плакать и пускать по миру журавликов, которые до сих пор летают…» С. Переслегин, «Тихоокеанская премьера»

[Denis Priymenko]

+100

[Андрей СПб]

В 2005 я работал в Fish & Fins вместе с Йоко, нырял на Иро Мару, видел этого японца, .

Он там что, на палубе, остался???
Потому как совершил он "все" за год до этого - "7 апреля 2004 года. Томимацу Ишикава на палубе "Иро"."

[Андрей Яшин]

Андрей, не вижу причин для ехидства.

Я там был в 2007-м. Йоко мне рассказала эту историю и подарила распечатку на английском рассказа Ишикавы, датированную 2004 годом. Причем, по рассказу нырнул он со второй попытки. Всё же для 86-летнего 30 метров не просто.
Вот заметка, датируемая 2004 годом о том, что Ишикава молился на палубе Иро http://www.thescubastop.com/threads/768 ... cef6fa48f4

Но прав и Геннадий.

На сайте Fish&Fins есть коротенькое сообщение, что на следующий год (т.е. 2005) Ишикава принял участие в экспедиции к Иро. http://www.fishnfins.com/v2/en/wrexpedition.html да еще вместе с камими-то чиновниками из Японии.
Правда, нет указаний, что и в этот год тоже нырял.
Так что Геннадий вполне мог видеть Ишикаву и знать его историю.

А еще в сети можно найти указание (правда только один источник), что Ишикава первый раз нырнул на Иро в 1977.
В рассказе, переданным мне Йоко, упоминаний об этом нет.