Он был наивен.
Это было простодушие особого рода. Трогательная убежденность умного, хитрого, талантливого человека в том, что он умнее, хитрее и талантливее всех. Так, разбогатев, он полагал, что может теперь купить любого – и главного ельцинского охранника, и семью президента, и скромнягу Романа Абрамовича, причем был убежден в том, что за мелкие, ценою в каких-нибудь несколько миллионов долларов подарки и капиталовложения покупает вечную зависимость, преданность и дружбу.
Математик по профессии, он сводил хомо сапиенс к простой формуле, явно не догадываясь о сложности человеческого устройства. И о том, что благодарность, купленная за деньги, легко вытесняется завистью, ненавистью, злобой. Оттого вечно был обречен на разочарования и потери – в отношениях с Коржаковым, Таней-Валей, Лебедем, Волошиным, Абрамовичем, Луговым, Путиным.
И он плохо знал страну, где взялся кукловодить. Мог просчитать блистательную комбинацию с выдвижением в президенты подполковника ФСБ, милейшего друга Володи - и не постигал того, что было ясно хорошо разобравшемуся в родной истории старшекласснику. Он не понимал, что чекист в Кремле - это приговор всем, и стране, и лично ему, Борису Березовскому. Однако тут к наивности примешивалось самолюбие, и он совершал совсем уж губительные, непоправимые ошибки.
Выяснялось, что приведя к власти милейшего друга, далее он собирался "править вместе с Путиным", о чем громко заявлял при большом стечении телекамер. И когда оказалось, что воссевший на трон приятель не умирает от вечной благодарности, но требует передать ему акции ОРТ, Борис Абрамович искренне поражался и ностальгически вспоминал верного, честного, кроткого друга Володю из прежней жизни. Кажется, он так до конца и не понял, что верный друг никогда с ним не дружил.
Последний этап в его биографии, изгнание, эмиграция и попытки влиять на российскую политику из-за кордона - полноценная трагедия. И тут речь веду не только о судьбе Сергея Юшенкова, или об участи того же Литвиненко, или о дикой истории с Рыбкиным, из которого он хотел слепить нового президента. По-видимому, искренне пытавшийся исправить все ошибки, которые он наделал, живя в России, Березовский начал расплачиваться по счетам самым неподъемным - по счетам личной репутации.